Прошло четыре года после расстрела молодых парней Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева. Первый обвинен в организации всех громких взрывов, которые произошли в течение десяти лет в Беларуси, а второй – в недонесении о подготовке и совершении тяжких преступлений Коноваловым.
Чем больше времени отдаляет нас от расстрельных событий, тем больше людей сомневается, что казнены именно террористы.
Два с половиной месяца шёл процесс. Крайне сложное дело рассматривалось в спешке, хотя уже на первых судебных слушаниях «всплыли» несоответствия в доказательствах, обнаружены подлоги фактов и другие противоречия, которые посеяли сомнения в умах беларусов.
Наблюдатели за процессом, потерпевшие, адвокаты, обычные граждане, изо дня в день приходившие на процесс, не уверены, что преступление раскрыто и найдены истинные виновники теракта.
15 марта, в День Конституции, Беларуская праўда вспоминает события четырехлетней давности. Бывший следователь прокуратуры, лидер общественного движения имени Юрия Захаренко «Защитники Отечества» Олег Волчек анализирует «дело о теракте».
13 марта 2012 года Олег Волчек обсуждает с Любовью Ковалевой последнее свидание с сыном в СИЗО КГБ, фото: Уладь Гридин
-Органы предварительного следствия предъявили Коновалову и Ковалеву все ранее нераскрытые преступления, которые были связаны со взрывами в Беларуси. Такого судебного претендента не было ни в истории судебной практики БССР, ни в новейшей истории Беларуси. На протяжении десяти лет, начиная с 16-летнего возраста, как утверждает обвинение, Коновалов в одиночку совершал все взрывы.
Взрывы в Витебске 2000-2005 годов
-На этой части обвинения Коновалову я долго останавливаться не буду, поскольку в суде стало очевидно, что по всем эпизодам обвинения следствие убедительно не доказало вину обвиняемого. Основные ошибки предварительного и судебного следствия: не проводились судебные экспертизы по взрывчатым устройствам (далее ВУ); не было следственных экспериментов; некачественно исследовались места происшествия; не указаны точное время и место совершения преступления по многим эпизодам; не установлено, каким способом были изготовлены ВУ; по некоторым эпизодам вообще не было подтверждения, что ВУ применялось, нет прямых свидетелей виновности Коновалова и ряд других ошибок.
Относительно взрывов в Витебске в 2005 году на первом допросе Коновалов сознался, что он именно совершал взрывы. Однако в его показаниях были существенные противоречия. Он говорил, что использовал диперекись ацетона при изготовлении ВУ, а на самом деле там был тротил. Неправильно указывал места взрыва, а также неточно пояснял состав ВУ. Но следствие не проверяло его признательные показания. В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, любое доказательство должно быть подтверждено или опровергнуто.
Взрыв 3 июля 2008 года на День независимости в Минске
Коновалов говорил, что два ВУ он сам сделал и принес на мероприятие для осуществления взрыва в общественном месте. Эксперт Климович утверждает, что два ВУ (разорвавшееся и неразорвавшееся) в 2008 году изготовили разные лица. Коновалов неправильно показал состав изготовления ВУ. На следственном эксперименте Коновалов тротил не использовал, хотя эксперт сказал, что там был тротил. Правда, четыре отпечатка пальцев на одном из ВУ принадлежали Коновалову. Но на ВУ установлен отпечаток пальцев под №9 (не принадлежащий обвиняемому), но следствие не устанавливало, кому он мог принадлежать.
По словам Коновалова, ВУ он собирал у себя в подвале дома. Экспертиза ФСБ России показала, что ВУ изготовлялись не в Витебске. Возникло много вопросов относительно того, каким образом худенький паренек с двумя пакетами взрывчатки прошёл все посты службы безопасности в место, где присутствовал Лукашенко и другие высокопоставленные чиновники. И не вызвал никакого подозрения у спецслужб! И все – в одиночку!
Следствие так и не установило мотив. Что он хотел показать (доказать) этим взрывом? Ответа нет до сих пор.
Показания Коновалова, не имевшего познаний для изготовления ВУ, противоречат не только здравой логике, но и заключениям экспертов. Никто не проверял ВУ, собранное Коноваловым во время следствия, на предмет его возможного взрыва. Как и где он проходил кордоны сотрудников милиции? Как конкретно закладывал ВУ? Как приводил в действие взрывной механизм? Каким путем отходил?
Следствие не утруждало себя этими вопросами и не проводило других следственных действий для проверки показаний Коновалова.
Взрыв в метро 11 апреля 2011 года в Минске
Главное доказательство теракта в метро – видеозапись. Следует сразу заметить, что видеозапись из метро не может являться достоверным доказательством, так как она была изъята с нарушением выемки, без участия следователя. В суде демонстрировалась не видеозапись, а фильм-нарезка файлов. Видеозапись имеет межкадровый и внутрикадровый монтаж. Во время его произведения были остановки и залипание кадров. Всё это говорит о том, что видеозапись подверглась сжатию, в результате чего резко ухудшилось её качество. Например, бывает в кадре полно народа, и вдруг в кадре пусто. Или: подозреваемый идёт, но на определенном участке видеозаписи пропадает, а потом снова появляется.
Неясно, почему следствием взята выемка видео только со станций метро «Октябрьская», «Фрунзенская», «Купаловская», а с других станций – нет? Значит, следствие знало, на каких станциях искать видеозаписи. Основное сомнение в главном доказательстве обвинения состоит в том, что в суде и на предварительном следствии подлинник видеозаписи не фигурировал.
Такое доказательство является недопустимым и недостоверным.
Коновалов и лицо на видеозаписи – где сходство?
Следствие акцентирует внимание на молодом человеке, высокого роста, крепкого телосложения, идущего с тяжелой сумкой по лестнице станции «Купаловская»; потом он куда-то исчезает и появляется уже на другой станции «Октябрьская». Именно эти кадры позволили следствию «опознать» в человеке с видео Коновалова.
Однако выводы следствия опровергает не только видеозапись, но и заключения экспертов ФСБ России, которые пришли к выводу, что человек с сумкой выше и плотнее, чем Коновалов. Даже эксперты не получили исходную видеозапись для экспертизы.
Коновалов и человек с сумкой – не одно и то же лицо.
Вот еще одно доказательство, ставящее под сомнение вывод о виновности Коновалова. На брюках человека во время теракта есть светлая эмблема, а на брюках человека с сумкой, запечатленного на видеозаписях, ее нет.
Следствие утверждает, что подозреваемого вроде бы вычислили по видеозаписи, его описание раздали сотрудникам правоохранительных органов, и один из них и опознал Коновалова, когда тот ходил в магазин 12 апреля. Но главный свидетель защиты Яна Почицкая заявляла, что 12 апреля квартиру, в которой была она с Коноваловым и Ковалевым, никто не покидал. Это ещё одно доказательства того, что человек на видео и обвиняемый являются разными лицами.
Потерпевшие, стоящие рядом с якобы Коноваловым, получили травмы, а он нет
Эксперты, проводившие экспертизу 13 апреля 2011 года, не обнаружили частиц гари, копоти, следов взрывчатых веществ (далее ВВ) на коже, в слуховых и носовых проходах, хотя, по версии следствия, Коновалов наблюдал за взрывом на с расстояния в 35 метров от эпицентра взрыва. Такое невозможно ни теоретически, ни практически. По результатам экспертизы ФСБ, люди в радиусе 35 метров от эпицентра взрыва в метро получили баротравмы, вплоть до смертельных ранений. Другие потерпевшие стояли гораздо дальше от обвиняемого, но получили баротравмы. Опять не подтверждено утверждение, что Коновалов во время взрыва находился в метро.
Сумка с ВУ не обнаружена на месте преступления
Нет доказательств, что в сумке у человека, похожего на Коновалова, находилось ВУ. Ни на видео, ни по другим доказательствам, представленным следствием, не видно, что взорвалась именно та сама сумка, с которой шёл человек с видеозаписи. Где хотя бы остатки сумки, в которой было ВУ? Не установлено точно, какого цвета и размера была та сумка с ВУ. Где хотя бы фрагменты ее содержимого? Не найден пульт от ВУ.
На эти вопросы могли бы ответить свидетели. На кадрах видеозаписи видно, что весь путь – от перехода со станции «Купаловская» на станцию «Октябрьскую» – «человека с сумкой» сопровождают одни и те же люди. Адвокат насчитал 10 «сопровождавших». В момент взрыва эти мужчины и подозреваемый отсутствуют на видеопленке.
Почему ни суд, ни предварительное следствие не выяснило их личности? По видеозаписи видно, что парень с ними имеет контакт. Вот кто мог опровергнуть или подтвердить тезис о виновности или невиновности Коновалова. Эти же свидетели могли бы точно указать, куда парень поставил сумку на перроне.
В ходе судебных разбирательств не были устранены противоречия относительно того, была ли сумка с ВУ на месте взрыва?
Большинство экспертов склоняется к версии, что ВУ было установлено под скамейкой, именно оно и привело к мощному взрыву.
Где все-таки находилось ВУ?
Если сумки не было, то остается только одна версия – ВУ было вмонтировано в скамейку. Под скамейку бомбу можно было положить только в отсутствии людей и в ночное время. Помните, один из потерпевших заявлял о вызове рабочих, которые были накануне в метро, но его ходатайство отклонил суд. Не мог Коновалов на виду пассажиров поднять металлическую скамейку весом более 150 кг и подсунуть под нее ВУ.
Что за люди в штатском после взрыва и до работы следователей выносили из метро сумки военного снаряжения? Ветеран войны в Афганистане Владимир Бородач заявил, что не исключено, что эти люди выносили приспособления для дистанционного взрыва тротила.
Несколько раз мне приходилось общаться с людьми, которые работали сапером в Афганистане: они однозначно сказали, просмотрев видеозапись и показания потерпевших, что мощность взрыва, его направленность и ущерб, причиненный устройством, указывают на профессиональную подготовку группы преступников, так как в одиночку провести такую операцию нереально.
Коновалов не обладал познания для создания ВУ
Не мог изготовить взрывчатое вещество Коновалов из аммиачной селитры и порошка алюминия с помощью автомобильного домкрата, как утверждает следствие. Как мне сказали эксперты, для приготовления ВУ такого состава требуется специальное оборудование, но с помощью домкрата нельзя спрессовать 15 кг данного взрывчатого вещества.
Чтобы изучить этот принципиальный и важный вопрос о способностях Коновалова, суд должен был обратиться за заключением на завод военно-промышленного комплекса, чтобы определить возможности изготовления ВУ по технологии Коновалова в подвале. Существуют специальные химические лаборатории, которые бы протестировали комбинацию аммиачной селитры и порошка алюминия на предмет их соединения в условиях отсутствия специального помещения в домашних условиях. Без экспертов, научных лабораторий невозможно было завершать судебный процесс.
Чтобы снять все сомнения, необходимо было провести следственный эксперимент с ВУ, которое создал Коновалов, на предмет возможного взрыва. После следственного эксперимента, думаю, многие убедились бы в отсутствии у рабочего Коновалова специальных познаний в минно-взрывном деле.
Привлеченные следствием эксперты ФСБ России пришли к выводу, что макет, созданный Коноваловым в ходе следственного эксперимента, не соответствует устройству, взорванному в метро 11 апреля.
Это очень хорошо видно на видеозаписи, где Коновалов при составлении ВУ неуклюже его собирает, что-то забывает; создавалось впечатление, что он не понимает процесс технологии изготовления ВУ. Почему при этом следственном действии не присутствовали эксперты, военные и другие специалисты, которые могли убедиться в «сверхвозможностях» Коновалова?
Следственные органы не стали проводить следственный эксперимент, поскольку понимали, что Коновалов не мог изготовить ВВ из аммиачной селитры и алюминия в количестве 15 кг, с уплотнением болтов, гаек, обрезками арматуры, а потом передвигаться по Беларуси в транспорте, подложить в метро и привести в боевую готовность. Да и присутствовавшие на суде эксперты исследовали не вещественные доказательства, а предоставленные стороной обвинения схемы и описания взрывных устройств.
В домашних условиях невозможно изготовить «кису» в количестве одного килограмма, так мне объяснил человек, обладающий познаниями в области химии.
Применение физической силы к Коновалову
О давлении на Коновалова говорила его защита в суде. В течение 7 часов у Коновалова не было адвоката. За это время на него оказывалось физическое и психологическое воздействие. На видеозаписи хорошо видно, в каком жалком состоянии находился задержанный, когда его допрашивал заместитель генерального прокурора Андрей Швед. Допрос прерывался пять раз, по внешнему виду можно утверждать, что к нему применялись недозволенные методы. В УБОП вызывают «скорую помощь», но прокурор продолжает допрос и даже не задается вопросом: почему подозреваемый находится в таком плачевном состоянии?
Но с признаниями Коновалова, которые под давлением он дал против себя на других допросах во время следствия и судебного процесса, возникает еще больше вопросов.
Где мотивы?
Именно от мотива и надо было начинать расследование дела. Коновалов говорил: «дестабилизация, устрашение», – но для смертного приговора этих невнятных слов недостаточно. Не установив мотив, не понять причину совершения преступления. Зачем? Мотивы необходимо было установить для предотвращения подобных преступлений. Если не разобраться в мотивах и предпосылках для совершения такого преступления, то где гарантия, что подобная трагедия не взорвет общество завтра-послезавтра?
Из своего опыта следственной практики я могу сказать только одно: если человек себя не защищает, молчит, не называет причину преступления, значит – он психически больной человек! А если психически больной, то его судить нельзя. Но психиатры говорят, что Коновалов был вменяем. Странно, но из чего сделан такой вывод? В суде было всем очевидно, что на скамье подсудимых – человек не от сего мира. Даже на первый день суда он пришёл без носков, на что я обратил внимание. И этот человек мог планировать, организовывать по всей Беларуси взрывы, уходить от КГБ? Не верю!
Подвал не мог быть местом сборки ВУ
Для химической лаборатории нужна вытяжка, водоснабжение, канализация. В витебском подвале ничего этого не было. Чтобы изготовить бомбу, которая взорвалась в метро (стабильную диперекись ацетона), надо обладать профессиональными знаниями в области органического синтеза, знаниями боеприпасов.
В подвале Коновалова взрывчатых веществ не выявлено. В карте изготовления СВУ – нет Витебска. Ни в трехлитровой кастрюльке, ни в подвале на электроплитке он не мог за три дня наварить 20 килограмм взрывчатого вещества, высушить его при определенной температуре, спрессовать и создать взрывное устройство. Взрывное устройство, которое было применено, могло быть создано только в заводских условиях.
Показания Ковалева – единственное доказательство
Однако Владислав Ковалев изменил и отказался от обвинительных показаний против Коновалова. И объяснил суду свою позицию: на него оказывалось сильнейшее психологическое давление.
Возможно, поэтому обвинение и попросило смертную казнь для Ковалева. Я могу только представить – какое давление оказывалось на него: Коновалов ничего не говорил, а поэтому показания Ковалева были ключом к приведению приговора в исполнение. С ним беседовали работники УБОП, причем без адвокатов. Ковалев долгое время боялся давать показания. Он понял, что, возможно, судьба его предрешена, поэтому в суде начал смело давать показания, как и с какими нарушениями проходило следствие. Он хотел донести до общественности правду. Ковалёва приговорили к высшей мере из-за того, что в суде он засвидетельствовал о пытках на следствии. Для таких показаний нужно было иметь мужество. Он чувствовал свою беспомощность, безысходность, знал, что его уже никто не спасет, ведь против него работали все: прокуратура, МВД, КГБ, суды.
Страшно, что это происходит в европейской стране. Он вскрыл несостоявшуюся версию следствия об их виновности. Тогда встает вопрос: кто, если не они, совершил преступление? А вот на этот вопрос должно было ответить судебное следствие.
К сожалению, судья А.Федорцов и государственный обвинитель А.Стук не подвергли критическому анализу материалы предварительного и оперативного расследования, в которых достаточно пищи для сомнений. В соответствии со своими обязанностями они были обязаны устранить их в ходе судебного следствия, исследовать все обстоятельства дела объективно, полно и всесторонне.
Выводы
В судебном зале осталось множество нерешенных вопросов и неудовлетворенных ходатайств, вероятно, очень важных для расследования этого громкого и трагического дела.
Почему не удовлетворены ходатайства потерпевшего Самвела Саакяна об осмотре вагона №2, наиболее пострадавшего в результате взрыва?
О вызове в суд рабочих, накануне работавших на станции «Октябрьская».
О вызове в суд милиционеров, которые задерживали Коновалова и Ковалева на квартире 12 апреля.
О вызове в суд Василия Кудрина, который взял на себя ответственность за взрывы в Витебске в 2005 году.
Если суммировать все доводы защиты, можно сделать вывод, что Дмитрий Коновалов и Владислав Ковалев не причастны к инкриминируемым им терактам. Весомых доказательств виновности подсудимых ни в процессе, ни в судебном заседании не добыто. Согласно принципам уголовного законодательства, все сомнения трактуются в пользу обвиняемого. Поэтому в Конституции и закреплено одно из прав граждан Беларуси – презумпция невиновности. Суд должен выносить приговор на объективных доказательствах, а не на основе признания своей вины обвиняемыми.
Общественная реакция на приговор, изобилующими противоречиями, оказалась незаметной: единицы выступили с осуждением смертного приговора, вялая реакция демократических сил, и только правозащитники еще боролись за Коновалова и Ковалева.
Несмотря на то, что жалоба Ковалева не было рассмотрена в порядке надзора в Верховном суде РБ, приговор привели в исполнение. Отсрочить приговор просили международные структуры, но и это не помогло.
Беларусы не понимают, что в соответствии с законом о судоустройстве судья выносит приговор от имени народа. Так что этот колокол звонит по каждому из нас. Этот позор будет лежать на каждом из нас. До сих пор люди не осознали, что при таком суде каждого из нас можно обвинить в любом преступлении.
Глеб Юрин, Беларуская праўда
