Путин проговорился: «А что было бы, если бы попытка госпереворота в Беларуси была реально предпринята?»

В послании Федеральному Собранию президент России возмутился, что Запад не осудил «попытку госпереворота в Беларуси».

– Можно иметь любую точку зрения, по поводу политики президента Беларуси Лукашенко. Но практика организации госпереворота, планы политических убийств, в том числе высших должностных лиц — это уже слишком! Все границы перешли! – заявил Владимир Путин.

При этом российский президент сделал красноречивую оговорку:

– А что было бы, если бы попытка госпереворота в Беларуси была бы реально предпринята? Ведь к этому все и велось. Сколько бы людей пострадало. Как складывалась бы вообще судьба Беларуси. Об этом никто не думает, так как никто не думал о судьбе Украины, когда госпереворот осуществлялся в этой стране.

Напомним, в минувшую субботу правитель Беларуси заявил, что политолог Александр Федута, юрист Юрий Зенкович и политик Григорий Костусев якобы планировали покушение на него и его сыновей.

Лукашенко заявил о подозрении в отношении спецслужб США и также сообщил, что тему покушения на него Путин обсудил в телефонном разговоре с американским президентом Джо Байденом.

ФСБ России заявила несколько другое: что задержанные прибыли в Москву после консультаций в США и Польше, а также о причастности к «заговору» украинских националистов.

Все это не помешало Лукашенко во вторник спокойно пообщаться с украинским депутатом, а главе МИД Владимиру Макею допустить прибытие в Минск американского посла.

Дракохруст: «Россияне разыграли полезную для них комбинацию, заодно оказали услугу Лукашенко»

Класковский: «Можно сказать, получилась операция Трест-2021»

 https://gazetaby.com/post/putin-progovorilsya-a-chto-bylo-by-esli-by-popytka/175362/

Ожидаемо. Эксперт предсказал «покушение на Лукашенко» и сказал, что будет дальше

За пять дней до обнародования заговора против семьи Лукашенко военный эксперт Егор Лебедок полагал, что тема покушения была бы сейчас идейно наиболее выгодна властям.

В качестве обоснования введения «красного террора», как большевикам в 1918-м...

Несколько дней назад, 13 апреля, в эфире «Еврорадио» выступал военный эксперт Егор Лебедок. Его спросили, есть ли опасность терактов, которые могут организовать сами власти для усиления своих позиций и поддержания популярности, пишет ej.by

К идее теракта Егор Лебедок отнесся скептически. По его мнению, в логическую схему властей лучше бы вписалось «покушения на Лукашенко».

«Пока идейно не хватает только покушения на Лукашенко либо кого-то из вышестоящих. Символично, я имею в виду, не хватает (никого не призываю так поступать). Для логики наращивания террористической угрозы», заявил эксперт.

Он напомнил про то, как в 1918 году идеологически использовалось «покушение на Ленина». Оно сразу стало причиной принятия постановления совнаркома о «красном терроре» и начале масштабной борьбы с остатками «белой гвардии». Конечно, такого "красного террора", как в 1918 году, ожидать не стоит, но вот его более современной интерпретации - вполне. 

Эксперт считал, что теракт был бы для властей идеологически гораздо менее выгоден: «А теракт… не думаю, что это как-то радикально изменит картину. Понятно, что это даст еще больше полномочий милиции и военным. Но у них сейчас и так полномочия «стреляй – не хочу, только сделай вид, что ты кого-то предупреждал». Поэтому не вижу [выгоды] ни для одной политической стороны, даже включая внешних акторов, что-то здесь взрывать».

В ответ на предположение о теме покушения ведущий пошутил: «Будем знать: если что-то случится, то либо логическая цепочка продолжается, либо Лебедок тут что-то сглазил».

17 апреля Александр Лукашенко заявил, что политолог Александр Федута, глава партии БНФ Григорий Костусев и юрист Юрий Зенкович под кураторством спецслужб США участвовали в подготовке покушения на него и его сыновей. Вечером на ОНТ вышел сюжет с подробностями расследования работы организованной группы, пытавшейся захватить власть в Беларуси. Позже ФСБ России заявило о своем участии в предотвращении покушения, правда вся информация им шла от белорусского КГБ.

Как видим, на счет «покушения»  и продолжения логической цепочки эксперт оказался прав. Но вот окажется ли прав на счет «красного террора» с целью уничтожения своих противников? Рассказывая о раскрытом заговоре Александр Лукашенко заявил:  «не дай бог они прикоснуться к моим детям, которые вообще не причастны к этому - это будет страшная резня». Воспринимать ли это как эмоциональный всплеск или как объявление того самого «красного террора», станет понятно уже в ближайшее время, когда власти озвучат свои новые инициативы по наведению так называемого порядке в стране.

https://belaruspartisan.by/politic/532189/

Восьмая годовщина теракта в минском метро. 10 ключевых вопросов по делу Коновалова и Ковалева

В 17:56 11 апреля 2011 года на платформе станции метро «Октябрьская» взорвалась бомба – погибли 15 человек, 387 получили ранения. Через день по подозрению в совершении теракта были арестованы двое уроженцев Витебска – токарь Дмитрий Коновалов и электромонтер Владислав Ковалев. 30 ноября 2011 года Верховный суд приговорил Коновалова и Ковалева к смертной казни. Кроме теракта в метро, Коновалова признали виновным в организации взрыва на День Независимости в Минске в 2008 году, взрывах в Витебске в сентябре 2005 года, а также в ряде актов злостного хулиганства в начале 2000-х, когда он был еще подростком. В марте 2012 года Коновалова и Ковалева расстреляли.

1. Действительно ли Коновалов и Ковалев взорвали минское метро?

Суд однозначно решил, что да. Но в официальную версию большинство белорусов не поверили: согласно опросу Независимого института социально-экономических и политических исследований, в декабре 2011 года 43,4% респондентов считали Коновалова и Ковалева невиновными (37% поверили властям).

Фактически, главным доказательством суд счел признательные показания самого Коновалова в ходе предварительного следствия. Остальные доказательства – скорее, косвенные (отсутствие алиби на момент взрыва, тетради с записями по взрывному делу и найденные в его доме элементы, использованные в бомбе). При этом на одежде и теле Коновалова следов взрывчатых веществ не нашли (а в его «лаборатории» не нашли отпечатков пальцев), хотя он якобы лично собирал бомбу, а в момент теракта находился на станции метро «Октябрьская».

С Ковалевым дело еще более сложное: на суде он отказался от признательных показаний, данных во время следствия, заявив, что вынужден был дать их в результате психологического давления. Однако судья взял на основу именно показания в ходе предварительного следствия и в приговоре роль Ковалева оценена как «целенаправленное и активное пособничество» Коновалову. Но даже если посчитать, что следователям он говорил правду, то «активное пособничество» выразилось лишь в том, что Ковалев встретил друга, когда тот приехал из Витебска в Минске, несколько раз дал позвонить со своего мобильного и накануне теракта якобы узнал о преступные намерения Коновалова. По мнению некоторых юристов, Ковалева в худшем случае можно было обвинить в недонесении, но никак не в самом терроризме.

2. Зачем было Коновалову совершать теракт?

Мотивы преступления – вероятно, самое слабое место в деле. На допросах Коновалов много раз повторял, что организовал теракт с целью «дестабилизации обстановки в Республике Беларусь». При этом на уточняющие вопросы следователей, зачем ему нужно было «дестабилизировать обстановку», Коновалов отвечать отказывался.

Самое интересное, что формулировка о «дестабилизации обстановки» – это прямая цитата из уголовного кодекса Беларуси (определение понятия «терроризм»). И именно эта формулировка в результате вошла в приговор.

Во время судебного процесса ничего насчет своих мотивов Коновалов не объяснил. От последнего слова он тоже отказался.

«Коновалова в прессе зачастую сравнивают с печально известным Брейвиком. Действительно, и Брейвик, и Коновалов (судя по его признательных показаниях) совершили свои преступления в одиночку. Однако между ними есть одно явное отличие: Брейвик, прежде чем осуществить свой преступный план, опубликовал манифест на десяток страниц, в котором попытался объяснить, что его подтолкнуло на массовое убийство», – заявил по этому поводу в суде адвокат Дмитрий Лепретор.

3. Коновалов – маньяк?

Никаких свидетельств о патологических отклонениях в его личности нет. В материалах дела есть результаты психолого-психиатрической экспертизы, где утверждается, что Коновалов никогда не страдал психическими заболеваниями. У него наблюдался низкий уровень враждебности и средний уровень агрессивности. Действительно, у Коновалова нашли «косвенные признаки влечения к взрывам, увлеченность темой взрывов, эмоциональное возбуждение при описании последствий взрывов», однако на практике они проявлялись лишь в том, что он с интересом слушал телевизионные сюжеты о терактах в разных странах. Патологического влечения к взрывам экспертиза не установила.

Характеристики из школы и армии у него были в целом положительные. Уровень интеллекта – средний, IQ – 95 (у Ковалева – IQ – 114). Зато отмечены отличные волевые качества. Он рационален и практичен, не сопереживает другим.

Однако сторона обвинения пытался представить Коновалова именно маньяком, для этого в дело были включены эпизоды его хулиганства в начале 2000-х – мол, маниакальные наклонности проявлялись с подросткового возраста.

«С первых ранних попыток таким ненормальным способом самореализоваться он перешел грань и стал, по сути дела, тем монстром, которому эти действия доставляли удовольствие. Другого мотива я здесь не вижу», – утверждал тогдашний заместитель генпрокурора Андрей Швед.

4. Коновалов действительно мог один это сделать?

Теоретически, теракт в метро действительно мог подготовить и провести один человек – в техническом плане здесь нет ничего невозможного. В судебном приговоре однозначно утверждается, что взрывчату Коновалов собирал сам, никаких приказов третьих лиц не выполнял, ни с кем кроме Ковалева по поводу своих планов не разговаривал. Но в этом много сомневающихся. По уже упомянутого опроса НИСЭПИ 32% белорусов считали, что даже если преступление действительно совершили Коновалов и Ковалев, то у них были заказчики.

Адвокат Станислав Абразей, например, разглядел на видеозаписях с камер наблюдения людей, которые «возможно, помогали передвигаться человеку с сумкой в ​​метро» – якобы они подавали ему какие-то малозаметной сигналы и координировали его движение.

5. Есть ли в деле о теракте в метро российский след?

Большое пространство для фантазий на этот счет (как и на счет того, что у преступления были заказчики) оставляет одна малоизвестная деталь дела Коновалова-Ковалева. В съемной квартире, где арестовали коновалом и Ковалева, силовики нашли SIM-карту российского оператора «Мегафон». Симку изъяли, однако в материалах дела не уточняется, кому принадлежит эта симка и какие звонки по ней делались. Адвокаты на суде ходатайствовали об истребовании у оператора «Мегафон» подробной информации по этой SIM-карте: обо всех звонках, местах их осуществления и регионе реализации. «Возможно, на этой SIM-карте будут соединения с другими интересными номерами», – объяснил свое ходатайство Станислав Абразей.

Однако суд отказался истребовать подобную информацию, посчитав она «не имеет отношения к делу». Поэтому откуда взялась российская симка в квартире, которую снимал Коновалов и что на ней было – остается загадкой.

6. Могли ли быть причастны к теракту белорусские спецслужбы?

Сторонники этой версии объясняют свою позицию в формате «невозможно, чтобы»: невозможно, чтобы Коновалов столько лет готовил теракты и о нем ничего не знали правоохранительные органы, невозможно, чтобы Лукашенко с сыном Николаем поехал на станцию ​​«Октябрьская» сразу после взрыва и т д. На самом деле никаких серьезных свидетельств в пользу этой версии не существует. Отсутствует и мотив: непонятно, зачем это было делать спецслужбам. Белорусские власти явно не получили какой-либо выгоды от теракта ни в плане внутренней политики, ни в плане внешней. Не было и попыток использовать тему теракта в целях создания пропагандистского месседжа о необходимости единения вокруг главы государства в условиях террористической угрозы. Наоборот, власти и официальные СМИ постарались как можно скорее забыть трагедию в метро.

7. Исполнитель теракта был зафиксирован камерами наблюдения в метро. Разве это не 100-процентное доказательство вины Коновалова?

С записями камер видеонаблюдения не все так просто.

Во-первых, носители оригинальной информации на суде не исследовались. То видео «человека с сумкой» в метро, ​​которое еще до суда попало в публичное пространство и которое демонстрировалось на процессе – это созданная следователями нарезка записей камер видеонаблюдения. То есть из них, например, невозможно узнать, что происходит на платформе «Октябрьской» в тот момент, когда Коновалов заходит в метро или идет по переходу между станциями, невозможно узнать, были ли на месте происшествия другие подозрительные люди и что они там делали. А с юридической точки зрения подобная нарезка – это копия копий доказательств.

Во-вторых, качество видеозаписи не позволяет утверждать со 100-процентной уверенностью, что на видео действительно Коновалов. В своем заключении эксперты ФСБ (по просьбе белорусской стороны они помогали в расследовании) констатировали, что «установить портретное сходство лица, зафиксированной камерами наблюдения 11 апреля на станциях метро, ​​с Коноваловым не представляется возможным». Специалисты только отмечали, что особенности внешнего вида и одежды человека, который был зафиксирован камерами в минском метро, ​​соответствуют внешнему виду и одежде, изъятые у Коновалова. Проще говоря, человек на видео – очень похож на Коновалова, но на 100% в этом нельзя быть убежденным.

8. Правда, что во время следствия Коновалова пытали?

Скорее всего – да. По крайней мере в день ареста.

Напомним, Коновалов на первом же допросе 12 апреля 2011 года признался не только в теракте в метро, ​​но и во взрывах в Витебске в 2005-м. Однако потом от витебских взрывов он отказался. На допросе 18 апреля Коновалов заявил, что признался в терактах 2005 года под пытками. По словам Коновалова, пытки происходили в здании ГУБОПиК МВД сразу после задержания. Сначала милиционеры били его по ногам. Потом положили животом на пол, руки застегнули наручниками сзади, скрестили ноги, после чего руки забросили за ноги (сделали «ласточку»). Затем один из оперативников начал бить его кулаком по голове. Судя по всему, насилие в отношении Коновалова действительно применялось – косвенно об этом свидетельствует тот факт, что ему во время допросов вызвали врача.

Коновалов при этом настаивал, что оговорил себя он только в части витебских взрывов – в остальном он говорил правду. Однако эти показания на приговор суда не повлияли. В суде прозвучало, что от взрывов 2005 года Коновалов отказался «с целью обеспечения безопасности своих близких, проживающих в Витебске, от возможных негативных последствий совершенного им». Надо признать, это довольно странное объяснение.

9. Почему на суде Коновалов молчал?

Коновалов это никак это не объяснил – он просто отказался давать показания в суде и выступать с последним словом. В ходе заседания вел себя спокойно, наблюдал за всем почти безразлично.

Ничего на судебном процессе не сказали и родственники Коновалова. Брат Александр, отец Геннадий и мать Людмила вызывались в суд в качестве свидетелей, однако они отказались давать показания, никак это не пояснив. В суд родственников Коновалова привезли, а затем увезли под охраной в микроавтобусах с тонированными стеклами.

Также стоит отметить, что вскоре после ареста Коновалова его отец и брат были на некоторое время задержаны и находились в СИЗО КГБ.

Одно можно сказать точно – решение Коновалова молчать существенно сократило длительность судебного процесса.

10. Коновалова и Ковалева действительно очень быстро осудили и расстреляли?

Это действительно так. Арестовали Коновалова и Ковалева 13 апреля 2011 года. Предварительное следствие длилось 109 дней. Судебный процесс – 75 дней. От приговора до расстрела прошло 3,5 месяца. Всего от ареста Коновалова и Ковалева до их расстрела прошло немного больше 11 месяцев. Учитывая масштабы и сложность уголовного дела, количество свидетелей (сотни) и пострадавших (более 500) – это чрезвычайно короткий срок.

Можно сравнить это с другими расстрельные делами в Беларуси. Например, житель Мозыря Кирилл Казачок убил двоих своих детей в январе 2016 года и сразу был арестован. Предварительное следствие продолжалось около 6 месяцев. 28 декабря суд вынес смертный приговор Казачку, а расстреляли его через 10 месяцев – в конце октябре 2017 года. То есть от ареста до расстрела прошел 1 год и 9 месяцев. В деле гомельчанина Сергея Вострикова, который убил двух женщин, путь от ареста до расстрела занял 1 год и 11 месяцев. Список можно продолжать.

Это значит, что обычно расстрельные дела (даже если они состоят из одного эпизода преступления) занимают довольно продолжительное время.

Те, кто наблюдал за процессом над Коноваловым и Ковалевым, могли сами видеть, как судья стремился поскорее закончить рассмотрение дела – суд буквально пачками отклонял ходатайства адвокатов, касающиеся изучения материалов, проведения дополнительных экспертиз, опроса свидетелей.

Игорь Ильяш/МВ

belsat.eu

Расстрел “террористов”: по ком звонит колокол

Прошло четыре года после расстрела молодых парней Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева. Первый обвинен в организации всех громких взрывов, которые произошли в течение десяти лет в Беларуси, а второй – в недонесении о подготовке и совершении тяжких преступлений Коноваловым.

Чем больше времени отдаляет нас от расстрельных событий, тем больше людей сомневается, что казнены именно террористы.

Два с половиной месяца шёл процесс. Крайне  сложное дело рассматривалось в спешке, хотя уже на первых судебных слушаниях «всплыли» несоответствия в доказательствах, обнаружены подлоги  фактов и другие противоречия, которые посеяли сомнения в умах беларусов.

Наблюдатели за процессом, потерпевшие, адвокаты, обычные граждане, изо дня в день приходившие на процесс, не уверены, что преступление раскрыто и найдены истинные виновники теракта.

15 марта, в День Конституции, Беларуская праўда вспоминает события четырехлетней давности. Бывший следователь прокуратуры, лидер общественного движения имени Юрия Захаренко «Защитники Отечества» Олег Волчек анализирует «дело о теракте».

13 марта 2012 года Олег Волчек обсуждает с Любовью Ковалевой последнее свидание с сыном в СИЗО КГБ, фото: Уладь Гридин

-Органы предварительного следствия предъявили Коновалову и Ковалеву все ранее нераскрытые преступления, которые были связаны со взрывами в Беларуси. Такого судебного претендента не было ни в истории судебной практики  БССР, ни в новейшей истории Беларуси. На протяжении десяти лет, начиная с 16-летнего возраста, как утверждает обвинение, Коновалов в одиночку совершал все взрывы.

Взрывы в Витебске 2000-2005 годов

-На этой части обвинения Коновалову я долго останавливаться не буду, поскольку в суде стало очевидно, что по всем эпизодам обвинения следствие убедительно не доказало вину обвиняемого. Основные ошибки предварительного и судебного следствия: не проводились судебные экспертизы по взрывчатым устройствам (далее ВУ); не было следственных экспериментов; некачественно исследовались места происшествия; не указаны точное время и место совершения преступления по многим эпизодам; не установлено, каким способом были изготовлены ВУ; по некоторым эпизодам вообще не было подтверждения, что ВУ применялось, нет прямых свидетелей виновности Коновалова и ряд других ошибок.

Относительно взрывов в Витебске в 2005 году на первом допросе Коновалов сознался, что он именно совершал взрывы. Однако в его показаниях были существенные противоречия. Он говорил, что использовал диперекись ацетона при изготовлении ВУ, а на самом деле там был тротил.  Неправильно указывал места взрыва, а также неточно пояснял состав ВУ. Но следствие не проверяло его признательные показания. В соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, любое доказательство должно быть подтверждено или опровергнуто.

Взрыв 3 июля 2008  года на День независимости в Минске

Коновалов говорил, что два ВУ он сам сделал и принес на мероприятие для осуществления взрыва в общественном месте. Эксперт Климович утверждает, что два ВУ (разорвавшееся и неразорвавшееся) в 2008 году изготовили разные лица. Коновалов неправильно показал состав изготовления ВУ. На следственном эксперименте Коновалов тротил не использовал, хотя эксперт сказал, что там был тротил. Правда, четыре отпечатка пальцев на одном из ВУ принадлежали Коновалову. Но на ВУ установлен отпечаток пальцев под №9 (не принадлежащий обвиняемому), но следствие не устанавливало, кому он мог принадлежать.

По словам Коновалова, ВУ он собирал у себя в подвале дома. Экспертиза ФСБ России показала, что ВУ изготовлялись не в Витебске. Возникло много вопросов относительно того, каким образом худенький паренек с двумя пакетами взрывчатки прошёл все посты службы безопасности в место, где присутствовал Лукашенко и другие высокопоставленные чиновники. И не вызвал никакого подозрения у спецслужб! И все – в одиночку!

Следствие так и не установило мотив. Что он хотел показать (доказать) этим взрывом? Ответа нет до сих пор.

Показания Коновалова, не имевшего познаний для изготовления ВУ, противоречат не только здравой логике, но и заключениям экспертов. Никто не проверял ВУ, собранное Коноваловым во время следствия, на предмет его возможного взрыва. Как и где он проходил кордоны сотрудников милиции? Как конкретно закладывал ВУ? Как приводил в действие взрывной механизм? Каким путем отходил?

Следствие не утруждало себя этими вопросами и не проводило других следственных действий для проверки показаний Коновалова.

Взрыв в метро 11 апреля 2011  года в Минске

Главное доказательство  теракта в метро – видеозапись. Следует сразу заметить, что видеозапись из метро не может являться достоверным доказательством, так  как она была изъята с нарушением выемки, без участия следователя. В суде демонстрировалась не видеозапись, а фильм-нарезка файлов. Видеозапись имеет межкадровый и внутрикадровый монтаж. Во время его произведения были  остановки и  залипание кадров. Всё это говорит о том, что видеозапись подверглась сжатию, в результате чего резко ухудшилось её качество. Например,  бывает в кадре полно народа,  и вдруг в кадре пусто. Или: подозреваемый идёт, но на определенном участке видеозаписи пропадает, а потом снова появляется.

Неясно, почему следствием взята выемка видео только со станций метро «Октябрьская», «Фрунзенская», «Купаловская», а с других станций – нет? Значит, следствие знало, на каких станциях искать видеозаписи. Основное сомнение в главном доказательстве обвинения состоит в том, что в суде и на предварительном следствии подлинник видеозаписи не фигурировал.

Такое доказательство является недопустимым и недостоверным.

Коновалов и лицо на видеозаписи – где сходство?

Следствие акцентирует внимание  на молодом человеке, высокого роста, крепкого телосложения, идущего с тяжелой сумкой по лестнице станции «Купаловская»; потом он куда-то исчезает и появляется уже на другой станции «Октябрьская». Именно эти кадры позволили следствию «опознать» в человеке с видео Коновалова.

Однако выводы следствия опровергает не только видеозапись, но и заключения экспертов ФСБ России, которые пришли к выводу, что человек с сумкой выше и плотнее, чем Коновалов. Даже эксперты не получили исходную видеозапись для экспертизы.

Коновалов и человек с сумкой – не одно и то же лицо.

Вот еще одно доказательство, ставящее под сомнение вывод о виновности Коновалова. На брюках человека во время теракта есть светлая эмблема, а на брюках человека с сумкой, запечатленного на видеозаписях, ее нет.

Следствие утверждает, что подозреваемого вроде бы вычислили по видеозаписи, его описание раздали сотрудникам правоохранительных органов, и один из них и опознал Коновалова, когда тот ходил в магазин 12 апреля. Но главный свидетель защиты Яна Почицкая заявляла, что 12 апреля квартиру, в которой была она с Коноваловым и Ковалевым, никто не покидал. Это ещё одно доказательства того, что человек на видео и обвиняемый являются разными лицами.

Потерпевшие, стоящие рядом с якобы Коноваловым, получили травмы, а он нет

Эксперты, проводившие экспертизу 13 апреля 2011 года,  не обнаружили частиц  гари, копоти, следов взрывчатых веществ (далее ВВ)  на коже, в слуховых и носовых проходах, хотя, по  версии следствия, Коновалов  наблюдал за взрывом на с расстояния в 35 метров от эпицентра взрыва. Такое невозможно  ни теоретически, ни практически.  По результатам экспертизы ФСБ, люди в радиусе 35 метров от эпицентра взрыва в метро получили баротравмы, вплоть до смертельных ранений. Другие потерпевшие стояли гораздо дальше от обвиняемого, но получили баротравмы. Опять не подтверждено утверждение, что Коновалов во время взрыва находился в метро.

Сумка с ВУ не обнаружена на месте преступления  

Нет доказательств, что в сумке у человека, похожего на Коновалова, находилось ВУ. Ни на видео, ни по другим доказательствам, представленным следствием, не видно, что взорвалась именно та сама сумка, с которой шёл человек с видеозаписи.  Где хотя бы остатки  сумки, в которой было ВУ? Не установлено точно, какого цвета  и размера была та сумка с ВУ. Где хотя бы фрагменты ее содержимого? Не найден пульт от ВУ.

На эти вопросы могли бы ответить свидетели.  На  кадрах видеозаписи видно, что весь путь – от перехода со станции «Купаловская» на станцию  «Октябрьскую» – «человека с сумкой» сопровождают одни и те же люди. Адвокат насчитал 10 «сопровождавших». В момент взрыва эти мужчины и подозреваемый отсутствуют на видеопленке.

Почему ни суд, ни предварительное следствие не выяснило их личности? По видеозаписи видно, что парень с ними имеет контакт. Вот кто мог опровергнуть или подтвердить тезис о виновности или невиновности Коновалова. Эти же свидетели могли бы точно указать, куда парень поставил сумку на перроне.

В ходе судебных разбирательств не были устранены противоречия относительно того, была ли сумка с ВУ на месте взрыва?

Большинство экспертов склоняется к версии, что ВУ было установлено под скамейкой, именно оно и привело к мощному взрыву.

Где все-таки находилось ВУ?

Если сумки не было, то остается только одна версия – ВУ было вмонтировано в скамейку. Под скамейку бомбу можно было положить только в отсутствии людей и в ночное время.  Помните, один из потерпевших заявлял о вызове рабочих, которые были накануне в метро, но его ходатайство отклонил суд. Не мог  Коновалов на виду пассажиров поднять металлическую скамейку весом более 150 кг и подсунуть под нее ВУ.

Что за люди в штатском после взрыва и до работы следователей выносили из метро сумки военного снаряжения? Ветеран войны в Афганистане  Владимир Бородач заявил, что не исключено, что эти люди выносили приспособления для дистанционного взрыва тротила.

Несколько раз мне приходилось общаться с людьми, которые работали сапером в Афганистане: они однозначно сказали, просмотрев видеозапись и  показания потерпевших, что мощность взрыва, его направленность и ущерб, причиненный устройством,  указывают на профессиональную подготовку группы преступников, так как в одиночку провести такую операцию нереально.

Коновалов не обладал познания для создания ВУ

Не мог изготовить взрывчатое вещество Коновалов  из аммиачной селитры и порошка алюминия с помощью автомобильного домкрата, как утверждает следствие. Как мне сказали эксперты, для приготовления ВУ такого состава требуется специальное оборудование, но с помощью домкрата нельзя спрессовать 15 кг данного взрывчатого вещества.

Чтобы изучить этот принципиальный и важный вопрос о способностях Коновалова, суд должен был обратиться за заключением на завод военно-промышленного комплекса, чтобы определить возможности изготовления ВУ по технологии Коновалова в подвале. Существуют специальные химические лаборатории, которые бы протестировали комбинацию аммиачной селитры и порошка алюминия на предмет их соединения в условиях отсутствия специального помещения в домашних условиях. Без экспертов, научных лабораторий невозможно было завершать судебный процесс.

Чтобы снять все сомнения, необходимо было провести следственный эксперимент с ВУ, которое создал Коновалов, на предмет возможного взрыва. После следственного эксперимента, думаю, многие убедились бы в отсутствии у рабочего Коновалова специальных познаний в минно-взрывном деле.

Привлеченные следствием эксперты ФСБ России пришли к выводу, что макет, созданный Коноваловым в ходе следственного эксперимента, не соответствует устройству, взорванному в метро 11 апреля.

Это очень хорошо видно на видеозаписи, где Коновалов при составлении ВУ неуклюже его собирает, что-то забывает; создавалось впечатление, что он не понимает процесс технологии изготовления ВУ. Почему при этом следственном действии не присутствовали эксперты, военные и другие специалисты, которые могли убедиться в «сверхвозможностях» Коновалова?

Следственные органы  не стали проводить следственный эксперимент, поскольку понимали, что Коновалов  не мог изготовить ВВ из аммиачной селитры и алюминия в количестве 15 кг, с уплотнением болтов, гаек, обрезками арматуры, а потом передвигаться по Беларуси в транспорте, подложить в метро и привести в боевую готовность. Да и присутствовавшие на суде эксперты исследовали не вещественные доказательства, а предоставленные стороной обвинения схемы и описания взрывных устройств.

В домашних условиях невозможно изготовить «кису» в количестве одного килограмма, так мне объяснил человек, обладающий познаниями в области химии.

Применение физической силы к Коновалову

О давлении на Коновалова говорила его защита в суде. В течение 7 часов у Коновалова не было адвоката. За  это время на него оказывалось физическое и психологическое воздействие. На видеозаписи хорошо видно, в каком жалком состоянии находился задержанный, когда его  допрашивал  заместитель генерального прокурора Андрей Швед. Допрос прерывался пять раз, по внешнему виду можно утверждать, что к нему применялись недозволенные методы. В УБОП вызывают «скорую помощь», но прокурор продолжает допрос и даже не задается вопросом: почему подозреваемый находится в таком плачевном состоянии?

Но с признаниями  Коновалова, которые под давлением он дал против себя на других допросах во время следствия и судебного процесса, возникает еще больше вопросов.

Где мотивы?

Именно от мотива и надо было начинать расследование дела. Коновалов говорил: «дестабилизация, устрашение», – но для смертного приговора этих невнятных слов недостаточно. Не установив мотив, не понять причину совершения преступления. Зачем? Мотивы необходимо было установить для  предотвращения подобных преступлений.  Если не разобраться в мотивах и предпосылках для совершения такого преступления, то где гарантия, что подобная трагедия не взорвет общество завтра-послезавтра?

Из своего опыта следственной практики я могу сказать только одно: если человек себя не защищает, молчит, не называет причину преступления, значит – он психически больной человек! А если психически больной, то его судить нельзя. Но психиатры говорят, что Коновалов был вменяем.  Странно, но из чего сделан такой вывод? В суде было всем очевидно, что на скамье подсудимых – человек не от сего мира. Даже на первый день суда он пришёл   без носков, на что я обратил внимание. И этот человек мог планировать, организовывать по всей Беларуси взрывы, уходить от КГБ? Не верю!

Подвал не мог быть местом  сборки ВУ

Для химической лаборатории нужна вытяжка, водоснабжение, канализация. В витебском подвале ничего этого не было. Чтобы изготовить бомбу, которая  взорвалась в метро (стабильную диперекись ацетона), надо обладать профессиональными знаниями в области органического синтеза, знаниями боеприпасов.

В подвале Коновалова взрывчатых веществ не выявлено. В карте изготовления СВУ – нет Витебска. Ни в трехлитровой кастрюльке, ни в подвале на электроплитке он не мог за три дня наварить 20 килограмм взрывчатого вещества, высушить его при определенной температуре, спрессовать и создать взрывное устройство. Взрывное устройство, которое было применено, могло быть создано только в заводских условиях.

Показания Ковалева – единственное доказательство

Однако Владислав Ковалев изменил и отказался от обвинительных показаний против Коновалова. И объяснил суду свою позицию: на него оказывалось сильнейшее психологическое давление.

Возможно, поэтому обвинение и попросило смертную казнь для Ковалева. Я могу только представить – какое давление оказывалось на него: Коновалов ничего не говорил, а поэтому показания Ковалева были ключом к приведению приговора в исполнение.   С ним беседовали работники УБОП, причем без адвокатов. Ковалев долгое время боялся давать показания. Он понял, что, возможно, судьба его предрешена, поэтому в суде начал смело давать показания, как и с какими нарушениями проходило следствие.  Он хотел донести до общественности правду. Ковалёва  приговорили к высшей мере  из-за того, что в суде он засвидетельствовал о пытках на  следствии. Для таких показаний нужно было иметь мужество. Он чувствовал свою беспомощность, безысходность, знал, что его уже никто не спасет, ведь против него работали все: прокуратура, МВД, КГБ, суды.

Страшно, что это происходит в европейской стране. Он вскрыл несостоявшуюся версию следствия об их виновности. Тогда встает вопрос: кто, если не они, совершил преступление? А вот на этот вопрос должно было ответить судебное следствие.

К сожалению, судья А.Федорцов и государственный обвинитель А.Стук  не подвергли критическому анализу материалы предварительного и оперативного расследования, в которых достаточно пищи для сомнений. В соответствии со своими обязанностями они были обязаны устранить их в ходе судебного следствия, исследовать все обстоятельства дела объективно, полно и всесторонне.

Выводы

В судебном зале осталось множество нерешенных вопросов и неудовлетворенных ходатайств, вероятно, очень важных для расследования этого громкого и трагического дела.

Почему не удовлетворены ходатайства потерпевшего Самвела Саакяна об осмотре вагона №2, наиболее пострадавшего в результате взрыва?

О вызове в суд рабочих, накануне работавших на станции «Октябрьская».

О вызове в суд милиционеров, которые задерживали Коновалова и Ковалева на квартире 12 апреля.

О вызове в суд Василия Кудрина, который взял на себя ответственность за взрывы в Витебске в 2005 году.

Если суммировать все доводы защиты, можно сделать вывод, что Дмитрий Коновалов и Владислав Ковалев не причастны к инкриминируемым им терактам.  Весомых доказательств виновности подсудимых ни в процессе, ни в судебном заседании не добыто. Согласно принципам уголовного законодательства, все сомнения трактуются в пользу обвиняемого. Поэтому в Конституции и закреплено одно из прав граждан Беларуси – презумпция невиновности. Суд должен выносить приговор на объективных доказательствах, а не на основе признания своей вины обвиняемыми.

Общественная реакция  на приговор, изобилующими противоречиями, оказалась незаметной: единицы выступили с осуждением смертного приговора, вялая реакция демократических сил, и только правозащитники еще боролись за Коновалова и Ковалева.

Несмотря на то, что жалоба Ковалева не было рассмотрена в порядке надзора в Верховном суде РБ, приговор привели в исполнение. Отсрочить приговор просили международные структуры, но и это не помогло.

Беларусы не понимают, что в соответствии с законом о судоустройстве судья выносит приговор от имени народа. Так что этот колокол звонит по каждому из нас. Этот позор будет лежать на каждом из нас. До сих пор люди не осознали, что при таком суде каждого из нас можно обвинить в любом преступлении.

Глеб Юрин, Беларуская праўда

Источник: http://belprauda.org/rasstrel-terroristov-po-kom-zvonit-kolokol/

Бывший следователь Петрушкевич сомневается в виновности «террористов»

Дело о теракте – это не просто вопрос виновности либо невиновности Дмитрия Коновалова и Владислава Ковалева, обвиняемых в совершении теракта в Минском метро 11 апреля 2011 года.

Подавляющее большинство экспертов заявляют о недоказанности вины обвиняемых. Расстрел невиновных, который грозит обоим "террористам", не приведет к торжеству истины. И не является гарантией, что трагедия не повторится…

Наоборот, ложное чувство безопасности, которое может поселиться в стране после казни недоказанных «террористов», может привести к трагедии еще большего масштаба, сообщает «Белорусский партизан».

Это становится уже вопросом национальной безопасности всей страны, каждого из нас. Потому что каждый из нас может стать расходным материалом в чьих-то мутных интересах.

Бывший следователь прокуратуры Дмитрий Петрушкевич предоставил свое видение "дела о теракте".

Здесь же, в материале, содержатся скандальные откровения "работы" силовиков по громким делам:

"Перечитывая материалы прессы о рассмотрении судом уголовного дла по обвинению Коновалова и Ковалева невозможно отделаться от ощущения недоказанности их вины. Если разделить чистый лист бумаги на 2 части и с одной стороны перечислить доказательства вины, а с другой - все то, что заставляет сомневаться в виновности подсудимых, то на первой половине практически ничего, кроме показаний самих обвиняемых на предварительном следствии, не останется.

В разговоре с Олегом Случаком я как-то задал ему один простой вопрос: какое следственное действие должно быть проведено в первую очередь, если доказательственная база почти отсутствует, а преступник дает признательные показания? Его незамедлительный ответ очевиден каждому, кому на своем веку довелось расследовать преступления - "следственный эксперимент".

Прекрасно осведомлен об этом и выполняющий неблагодарную работу гособвинителя Стук - 15 лет назад он сам этому меня и учил, когда мы выехали на мое первое в жизни убийство. Что помешало после получения признательных показаний Коновалова незамедлительно вывезти его на место совершения преступления и детально повторить на видеокамеру последовательность совершенных им действий непосредственно после его задержания? Зачем его нужно было ждать аж три дня и при отсутствии всякой иной доказательной базы рисковать тем, что задержанный изменит свои показания и как это зачастую бывает "уйдет в отказ"? Некомпетентность и халатность следствия или прямой умысел?

Количество недоработок в смысле проведенных следственных действий умиляет и поражает. Во-первых, совершенно не доказана причинно-следственная связь между действиями, инкриминируемыми обвиняемому и причиненным взрывным устройством ущербом. Единственным доказательством, которым оперирует следствие, - это признание своей вины самим подсудимым.

Обвинение утверждает, что взрывное устройство было изготовлено Коноваловым в течение нескольких дней в домашних условиях, однако не удалось найти следов каких-либо взрывчатых веществ в квартире подсудимого, а так же остатков той самой сумки, в которой Коновалов якобы принес взрывное устройство в метро, и, соответственно, экспертизу сумки на предмет наличия взрывчатых веществ также произвести не удалось.

Сила взрыва, направленность и ущерб, причиненный устройством, по мнению многих экспертов, указывают на профессиональную подготовку преступника. Но даже если предположить, что Коновалов являлся непризнанным гением в своей области, то все равно должен был где-то закупать необходимые вещества для изготовления взрывного устройства. Кроме двух тротиловых шашек, невнятно всплывших по ходу следствия, никаких источников приобретения составляющих для взрывного устройства найти не удалось. Две тротиловые шашки сами по себе не могли бы принести такого урона, к тому же следов тротила в квартире найдено не было.

Допрос Коновалова проводил сам заместитель генпрокурора по надзору за следствием, поэтому вариант с непрофессионализмом, как это ни парадоксально, вполне может иметь место. Андрей Швед мог таких элементарных вещей и не знать - он ведь ни одного дня в жизни не работал следователем и что необходимо делать в подобных ситуациях - ему если и было известно, то лишь в теории. Но упустить возможность засветиться в очередной раз перед камерами и получить за участие в раскрытии столь громкого преступления генеральскую звезду он не мог. Да не себя, Андрей, снимать на видео нужно было, а Коновалова в метро! В наше время за такое некоторые прокуроры швыряли уголовными делами в нерадивых сотрудников. Я понимаю, что преданность и покорность в работе давно ценятся гораздо выше профессионализма, но можно ли было доверить проведение следственных действий тому, у кого был хотя бы опыт расследования пары мелких краж на Комаровке? К чему было белы рученьки, не замаранные следственной работой, марать? Или все же Коновалова вы не могли вывезти в метро по той простой причине, что он не смог бы показать все именно так, как вам того хотелось? Теперь же неловко осознавать, что так лихо раскрытое с твоим участием дело выглядит столь неприглядно.

Тут вспомнился эпизод, случившийся более 10 лет назад, в ходе расследования уголовного дела по факту исчезновения Дмитрия Завадского. Следствие, все еще пытавшееся установить истину, провело попытку получить сведения путем применения к находившимся под стражей Игнатовичу и остальным психотропных препаратов, как мы назвали ее - "сыворотку правды". Под это мероприятие был отведен просторный кабинет в здании МВД и обвиняемых по очереди привозили к обосновавшимся там "специалистам". Сам я хоть и не участвовал в тех мероприятиях, но, являясь фактически адъютантом его превосходительства руководителя следственной группы прокуратуры И.Бранчеля, имел доступ ко многим документам и общался практически со всеми, кто имел отношение к этому делу. Никакого эффекта в тот раз применение препаратов не дало - как мне объяснил один из оперативников, Игнатовичу уже был введен ранее препарат, нейтрализующий действие "сыворотки". Основываясь на этих воспоминаниях, и не только, я твердо уверен - психотропные препараты применялись на протяжении долгого времени к заключенным белорусских следственных изоляторов, и их разнообразие поразило бы любое, даже воспаленное воображение. А мне доподлинно известно, что Ковалева неоднократно вывозили из следственного изолятора отнюдь не для проведения следственных действий.

В суде можно до дыр зачитывать протоколы допросов обвиняемых на предварительном следствии - от этого дело становится лишь более запутанным и неубедительным. Любопытно, что после стандартной фразы "виновность обвиняемого кроме его признательных показаний доказана также..." перечислено в обвинительном заключении? Результаты физиономической экспертизы, согласно которой даже не ясно - "а был ли мальчик"? Показаниями свидетелей? Пропущенным в протоколе осмотра места происшествия описанием взорванной скамейки? Отсутствием следов взрывчатых веществ на одежде и в квартире обвиняемых? Где хотя бы остатки сумки, в которой Коновалов принес бомбу? Установило ли следствие хотя бы цвет и размеры этой сумки? Где хотя бы фрагменты ее содержимого? Почему не установлены источники приобретения необходимых для изготовления бомбы компонентов? Рассматривалась ли следствием версия о том, что причинившая наибольший ущерб бомба могла находиться не в сумке Коновалова, а где-то неподалеку? Если рассматривалась, то была ли этому дана надлежащая правовая оценка?

Вопросы можно задавать бесконечно. И вот по этому непонятно, как и кем сшитому делу прокуратура попросила смертную казнь не только для Коновалова, но и для Ковалева - за соучастие в виде недонесения о совершенном преступлении.

Лично мне подумалось, что они сами установили верхнюю планку наказания для себя, работников прокуратуры, уже более десятка лет самозабвенно скрывающей следы тяжких десятков преступлений, совершенных бандой Павличенко.

Прекрасно осведомлен об этом и сам А.Швед, благодаря которому мной и было принято решение спасаться из этого гиблого болота бегством. Во многом благодаря его предсказаниям в понедельник майским вечером 2001 года, вернувшись из следственного изолятора, где вместе с остальными следователями проводил ознакомление обвиняемых с материалами дела, я сложил с десяток томов в свой сейф, закрыл его и оставил ключ сверху. Потому что не хотел подставлять коллег, а оставаться с ними в этой клоаке было невозможно. Шведу же на коллег было глубоко наплевать, иначе как объяснить его злорадство по поводу обреченности оперативно-следственной группы? Он всегда был рядом с начальством, а не там, где кипит работа. Там и головной боли меньше, и звезды побольше. Швед рассказывал нашим общим знакомым полученную в высоких кабинетах информацию о том, что всех, кто имеет отношение к расследованию об исчезновениях и задержанию Павличенко, ждет неприглядное будущее, или как мне передали его слова, - "им всем конец". И жизнь подтвердила правдивость его слов неоднократно.

Начинавшая расследование на начальной стадии С.Байкова, доставлявший Шведу и Бранчелю материалы оперативных разработок оперуполномоченный КГБ С.Наркевич, а также занимавший в то время должность замгенпрокурора Снегирь осуждены по уголовным статьям к различным видам наказания, возглавлявший ОАЦ А.Ткаченко погиб при странных обстоятельствах, у самого Бранчеля пропали из сейфа вещдоки по уголовному делу, и он находится между молотом и наковальней.

Все эти примеры наглядно демонстрируют, что как бы работники правоохранительных органов ни были преданны нынешней власти - от тюрьмы им даже при пахане зарекаться не стоит. Тот же Наркевич в разговоре с нашим общим знакомым сказал обо мне: "Как он мог нас предать?" Он, видимо, не совсем понимал, на кого работает, куда катятся правоохранительные органы вместе со всей страной. Даже весной 2001 года продолжавший вызывать людей на "стрелки" Павличенко обнаглел до предела и, бравируя своей безнаказанностью, назначил встречу залетным гастролерам прямо напротив здания КГБ, где все его переговоры могли напрямую прослушиваться, и посоветовал им убираться из страны или их закопают рядом с остальными исчезнувшими авторитетами преступного мира и политиками.

Швед очень возмущался этим беспределом, но быстро понял, что для карьеры будет лучше принять линию партии. Тогда перед всеми стал выбор - остаться чистым либо перед законом, либо перед государством. Для себя я его сделал давно. Другие предпочли стать соучастниками преступлений путем предоставления заранее необещанного укрывательства десятков похищений людей и убийств... Под другими я имею в виду и нынешнего руководителя страны, отдавшего противоречивший даже тогда действовавшему законодательству приказ отпустить Павличенко. Какова может быть мера наказания за это - заместитель генпрокурора Стук Алексей Константинович озвучил в прошлый понедельник в суде. Тут можно вспомнить Хеменгуэя: "не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе..."

Досье

Вечером 16 сентября 1999 года лидер белорусской оппозиции Виктор Гончар и его друг бизнесмен Анатолий Красовский, вышли из бани в центре Минска и бесследно исчезли. На месте происшествия были обнаружены осколки стекла и кровь. Экспертиза установила, что осколки стекла - от джипа Красовского, а кровь принадлежит Гончару. Похитители не были установлены.

7 июля 2000 года по дороге в аэропорт "Минск-2" исчез оператор ОРТ Дмитрий Завадский. Его машина была обнаружена на стоянке аэропорта. По делу о похищении Завадского осуждены пожизненно двое бывших бойцов антитеррористического подразделения «Алмаз» Валерий Игнатович и Максим Малик. Тело Завадского не найдено.

Бывшие сотрудники прокуратуры Дмитрий Петрушкевич и Олег Случак в июне 2001 года заявили о причастности ряда крупных чиновников и руководителей силовых структур Беларуси к похищениям лидеров оппозиции Юрия Захаренко, Виктора Гончара, бизнесмена Анатолия Красовского, журналиста Дмитрия Завадского и ряду других тяжких преступлений. Оба сотрудника эмигрировали в США, где получили политическое убежище.

Следствие по делам пропавших людей активизировалось осенью 2000 года. 23 ноября 2000-го был арестован и командир бригады спецназа внутренних войск МВД Дмитрий Павличенко. Его аресту предшествовали рапорты начальника СИЗО №1 Олега Алкаева - об изъятии расстрельного пистолета накануне исчезновений Захаренко, Гончара и Красовского, - и начальника Главного управления криминальной милиции МВД Николая Лопатика - о том, что все пропавшие убиты (с упоминанием причастных к этому лиц) и месте их захоронения (спецучасток могил на Северном кладбище).

Однако в СИЗО Павличенко провел всего несколько часов. По слухам, он был выпущен по распоряжению президента. 27 ноября 2000 года своих должностей лишились генеральный прокурор Олег Божелко и председатель КГБ Владимир Мацкевич.

Генерала Лопатика отправили в отставку, в одном из интервью, когда его спросили о тех событиях, он заявил: «Я все забыл». Полковник Алкаев бежал в Германию, где получил политическое убежище.

…Эпизодически в интернете появляются различные сообщения вплоть до подробностей последних минут жизни Юрия Захаренко. Якобы есть такая видеозапись, которую некие люди хотят продать за 250 тысяч долларов. Однако официальных заявлений по этому вопросу традиционно нет. И так - уже двенадцать лет.

Некогда Юрий Сиваков, будучи в должности министра внутренних дел, утверждал, что раскрыть преступление, связанное с исчезновением его предшественника - «дело чести». Дело есть. С остальным, похоже, совсем худо…

Источник:
http://www.charter97.org/ru/news/2011/11/18/44834/

Заговор?

Совещание с силовиками от 7 июля со всей очевидностью подтвердило, что власти проиграли информационную войну – они не смогли обосновать «хулиганствую» версию теракта в День независимости. Население страны, белорусский политический класс в своем большинстве не поверили руководству страны и считают, что в теракте виновато само белорусское руководство. Белорусское руководство стало отступать и оправдываться, искать крайних и виноватых…

Однако, если теракт в ночь с 3 на 4 июля не является хулиганством, то тогда республиканское руководство столкнулось с заговором?

Концентрация усилий силовиков, прежде всего КГБ, на военизированной незарегистрированной организации молодых националистов «Белый Легион» является блестящим ходом высшего руководства страны. Более идеальных «виновников» террористического акта найти в современной Беларуси просто невозможно. Через полсотни лет мы сталкиваемся с белорусским вариантом «дела врачей».

Белый Легион, численность которого вряд ли превышает несколько десятков человек, исповедует сложный идеологический «коктейль» из этнического и государственного национализма в контексте буквально зоологической русофобии. КГБ, насытивший Легион своей агентурой, прекрасно был информирован о том, что организация законсервирована и не представляет какой-либо угрозы общественной и государственной безопасности. «Предъявить» ей нечего, кроме обильных доносов, сброшюрованных в папки. Но сам факт, что Белый Легион является молодежным крылом более «взрослого» объединения - БЗВ (Беларускае Згуртаванне вайскоуцаў), в организации которого в свое время вклад внес В.Шейман, позволяет с определенными вариациями предсказать дальнейший “фарватер” расследования, которое, почему –то сконцентрирована в руках МВД (КГБ выполняет роль подручных на столь “грязной” работе – аресты, обыски, допросы).

Видимо В.Шеймана каким-то образом увяжут с “террористами” из Белого Легиона и постараются сделать из него белорусскую “Железную маску” - неизвестного заключенного на десятки лет. При желании и в зависимости от перспектив диалога с Западом на В.Шеймана можно свалить проблему исчезнувших политиков, что позволит А.Лукашенко “во всем белом” предстать перед Брюсселем.

В. Шейман идеально подходит на роль искупительной жертвы. Вот только Гаага ему не светит - слишком много знает.

Суд над В.Шейманом сомнителен. Если с ним не договорятся, то он обречен. Если договорятся, предоставят некую должность, то он гарантировано обречен, так как контроль над В.Шейманом организовать очень сложно. Белорусским властям и так хватает такого рода “подконтрольных”… Кроме того, кому как не В.Шейману известна ценность “гарантий” А.Лукашенко. Белорусский президент может прогарантировать только одно – никакие соглашения выполняться не будут.

Ничего нового в данном повороте внутренней политики нет. Высшее руководство авторитарного или тоталитарного режима всегда рассчитывалось за власть “живым товаром” – судьба Ягоды, Ежова, Берии в данном случае не случайна. Такова логика режима, вступившего в силовую фазу борьбы за власть и ничего исключительно “белорусского” в данном сюжете нет. Полное совпадение теории с практикой.

Группу “взрывников”, видимо, “обнаружат” в Белом Легионе… Для внутриполитической ситуации обвинение националистов в терроризме представляется наиболее приемлемым, так как предоставит оппозиции возможность вывести А. Лукашенко из-под критики (белорусский президент нужен для диалога с Западом) и во всем обвинить Москву – мол, Россия и создала повод для разгрома националистического крыла белорусской оппозиции. Более того, при желании Россию можно будет выставить в роли кукловода действиями КГБ, которая и работает с Белым Легионом. Припомнят и недавний визит в Минск директора ФСБ. Обращение за помощью к ФСБ позволит объявить российские спецслужбы «палачами» белорусского национализма. Конечно, попутно придется пожертвовать и КГБ, но кто там будет считать – «лес рубят, щепки летят». Разгром Белого Легиона создаст предпосылки для новой антироссийской волны в белорусском политическом классе, что и необходимо белорусским властям и оппозиции.

На внешней арене и, прежде всего, в контексте российско-белорусских отношений, появление террористов из националистического подполья создает наиболее благоприятный имидж А.Лукашенко для российского истэблишмента. Белорусский президент оказывается в роли стойкого союзника России и сторонника Союзного Государства, подвергшегося террористической атаке националистического подполья и успешно разгромившего гнездо «взрывников» с помощью российских спецслужб. Поддержка Д.Медведева в преддверии четвертого срока оказывается практически «в кармане».

Имеется еще и номенклатурный момент. Избрание в качестве мишени Белый Легион фактически выводит из-под подозрения группу «молодой» номенклатуры и примкнувших к ним прозападников во главе с В.Лукашенко. Судя по всему, в итоге данный «блок» окажется в наиболее выигрышном положении.

Во всем выше описанном раскладе есть все-таки некоторые сомнения. Дело в том, что основа номенклатурно-клановых схваток в Беларуси всегда концентрировалась не на власти, а на деньгах. Традиционно высокая мобильность верхушки белорусского политического класса позволяла ему не «заморачиваться» на достижении «престола», оставляя власть в руках тех, кому уже и деваться было некуда – завязли по уши. А вот деньги всегда интересовали белорусский истэблишмент в наибольшей степени, так как открывали неограниченные возможности вне пределов столь горячо любимой Родины.
В настоящее время на глазах общественности идет только один финансовый скандал – определение судьбы белорусского наследства Бадри Патаркацишвили. Естественно, А.Лукашенко не упустит возможность прибрать переданные втихомолку в 90-е годы российским в будущем беглым олигархам активы в белорусской нефтехимии. Возможно, что именно этой проблеме было посвящено появление 27-28 июня буквально на несколько часов в Тбилиси В. Наумова (спасибо друзьям из Грузии). Через 24 часа после утреннего отлета белорусского министра внутренних дел из Тбилиси «смуглые мужчины» подорвали безоболочное «изделия» с болтами в Гаграх, еще через сутки взрывное устройство поранило 8 человек в Сухуми, включая гражданина России. Через три дня рвануло в Минске.

Периметр на гала - концерте в День независимости «держало» МВД, которое каким-то чудом или сознательно осталось 7 июля вне критики…

Пока «грузинский след» остается только очень слабой версией или составной частью «номенклатурной» версии… Деньги могли оказаться катализатором давно назревшего и даже перезрелого передела власти вокруг белорусского президента…
…Теракт 4 июля является свидетельством нерешительности А. Лукашенко, его стремления «отсидеться», уклониться, оттянуть решение проблем, поиска тех, на кого можно было бы переложить ответственность за принятие жестких решений. Справедливости ради необходимо отметить, что далеко не всегда и далеко не всё было в «руках» белорусского президента. «Нечто» назревало, как результат более глубоких, фундаментальных проблем, нарастание которых являлось логичным развитием белорусского авторитаризма. Нечего стало не только делить, но и нечем стало наделять. Резервы экстенсивного развития страны оказались исчерпаны, небогатые ресурсы, включая трудовые, стали активно перетекать к более успешным соседям. Инновационная экономика, о чем грезит белорусское руководство, и которое пока воплотилось в создание мощностей по производству сока из перезрелых яблок, несовместима с ограничениями демократии, для ее развития не должен даже обсуждаться вопрос об инвестициях, не говоря уже о бизнес – климате.

Политическое развитие страны уперлось в проблему формирования режима пожизненного президентства, что делает бессмысленным политическую деятельность, тесно связанную, что естественно, с инвестиционной. Страна потеряла внутренние политико-экономические стимулы для саморазвития, оказавшись в полной зависимости от субъективных, частично внешних обстоятельств.

В создавшихся условиях переход в силовую стадию был необратим. В итоге, теракт оказался выгоден целому ряду политических сил и даже, что возможно, внешним финансовым кругам. Каждый, столпившийся вокруг кровавого «омута», «ловит» «рыбку», отталкивая соседа локтями и решая свои властные и финансовые проблемы. «Пилят», делят и рвут из когтей друг друга…

Это даже не заговор, а системный ускоряющийся распад системы, столь любовно создаваемой последние пятнадцать лет белорусской номенклатурой и директоратом в трогательном союзе с силовиками…

Осталось полистать учебники – кто и что на очереди?

Андрей Суздальцев, Politoboz.com, Москва, 13 июля 2008 года