Городской партизан

"Отбросить иллюзии, готовиться к борьбе" (Мао Цзэдун)

Только со временем раскроется в полном объеме политическая значимость и определенная рубежность июльского теракта. Через несколько лет мы обнаружим, что главной составляющей этого преступления является вовсе не подозрения о причастности к теракту высших должностных лиц белорусского государства, о чем знают, по-моему, едва ли не вся Беларусь, но совершенно не ведают сотрудники белорусских МВД и КГБ. Между тем, главное в теракте - его безнаказанность. Если она удалась и организаторов ищут фотороботами и подворными обходами, то жди повторов в геометрической прогрессии. Безнаказанностью просто обязаны были обязательно воспользоваться те, которые годами варились в обидах и томились в страхе. Сейчас они убедились – можно. Не найдут…

Как оказалось, все можно. Можно и людишек скосить гайками и болтами, а потом безнаказанно пить пиво или, что, конечно, не доказано, но делать круглые глаза и требовать «найти немедленно». И началось…

Телефонные «минирования», всегда популярные в Минске, посыпались валом: некие подвыпившие минчанки «минируют» ресторан «Журавинку», другие «минируют» железнодорожный вокзал, а одного гражданина Беларуси хватают со взрывным устройством в Москве. Как говорится, трясись Нью-Йорк!

По всей республике появилась масса бесхозных пакетов. Сегодня и в московском метро милиция ходит с собачками и смотри на руки… Что это? Хулиганство или политическая самодеятельность? Скорее всего, и то и другое.

Традиции подполья в белорусском народе вековые. При всей внешней покорности и даже определенного, а иногда и демонстративного равнодушия к власти, что было естественно, так как практически никогда эта власть не была белорусской, в гуще населения всегда присутствовало определенное брожение, которое в итоге периодически выливалось то в спаленный амбар, то в угнанную лошадь, то в отравленную корову. При этом пострадавший, как правило, поражался общественному равнодушию, окружающему «поджог» или «потраву». В общем, «мужики сотворили» и «поделом». Интересно то, что между подобного рода эксцессами могли пройти годы, если не десятилетия, которые уйдут на обсуждение случившегося на завалинках и у печки.

Обратите внимание на «минирование» вокзала 25 июля. Место, в общем-то, нервное, можно и на поезд опоздать, но люди, как будто их не касается, словно в бронежилетах, вяло переругиваясь, покинули здание. Паники почти и не было… Все нормально – каждый занят своим делом: кто-то «минирует», а кто-то носится по белоруской столице и «разминирует».

Белорусы – не русские. В традициях России существует долготерпение, но перемежаемое регулярным бунтом. При бунте достается всем – виновным и невиновным. Сидеть годами на кухне и ругаться с телевизором сложнее. Но рано или поздно, человек поздно вечером выходит и пишет на заборе или углу дома некую гадость в адрес властей и с чувством исполненного долга уходит домой. Утром бдительные дворники уже несут банку с краской и кисть… В итоге, нижняя часть фасадов домов в Минске, как правило, хорошо выкрашена.

Сложнее с небольшими группами и группками, только часть из которых представляют из себя стайки молодежи, а иногда состоят из вполне солидных мужчин и женшин, не упускающих случая как-то власть «уколоть». Как правило, эти люди ненавидят и власть и оппозицию, инстинктивно понимая, что при авторитарном строе власть и оппозиция – сиамские близнецы. Они сторонятся реальной политики и во время выборов остервенело выкидывают из своего и соседского почтового ящика как очередной миллионный «праздничный номер» «СБ» с портретом А. Лукашенко на фоне «масс», так и оппозиционные листовки.

Они разочарованы и ненавидят… Кого? Да всё и всех… Но они попутно ищут как бы эту ненависть проявить. Желательно безнаказанно. В данном случае мы не беремся анализировать единственных статусных оппозиционных городских партизан – ушедший в историю «Зубр»…

Они не ищут себе подобных. Им не нужно ударяться в рассуждения о приверженности к той или иной политической платформе. Им даже не нужны спонсоры, так как деньги на политику – опасные деньги. Не любят они и опасности… Но им хочется, чтобы все как-то уже закончилось… А для этого где-то что-то подкрутим, где-то куда-то потеряем нужную бумагу, тут на базаре или в троллейбусе пустим слух, там вооружимся красками и кистью. Так начинается мелкая городская партизанская война, которая уже не раз случалась в истории Беларуси.

В 30-е гг. городское подполье процветало в Западной Беларуси, выливаясь в мелкий саботаж, поджоги или пробитую голову польского осадника. В начале 1942 года в Минске существовала масса групп, которые ни кем не управлялись и ни кем не организовывались, но они периодически отравляли оккупантам жизнь. Потом, эти же группы не очень были рады появлению Красной армии, особенно в западных областях Беларуси. Автор этих строк как-то беседовал в электричке на Молодечно с почти лысым старичком, который со вкусом рассказывал, как они «пошли и потравили колодец», тем «хлопцам», что шли осенью в 1944 году «на» Польшу. Зачем? «Разъездились тута, девок наших щупали…». И все… Сидим на хуторе и не мешайте…

Феномен ли перед нами? Нет, нечто подобное существовало в Италии в 30-40-е годы прошлого века, в Испании до исчезновения франкистского режима, где традиции городской партизанщины укоренились в структуры баскских сепаратистов. Городской партизан, не упускающий возможность насолить власти - не редкость и в демократическом обществе, но только при авторитарном строе он может посчитать себя не простым обывателем, плюющимся в экран телевизора, а «героем». Впрочем, иногда и без кавычек…

Перед нами зародыш Сопротивления, по своей сути очень народного и поэтому очень пассивного, мгновенно исчезающего в городских кварталах и между подъездов многоэтажных домов, но оно, безусловно, гораздо опаснее для властей, чем любая оппозиция, так как свидетельствует, что контакт между властью и народом полностью потерян, власть не контролирует «кухню» и «пивную», власть осталась в телевизоре, а это значит, что ее можно всегда «выключить». Что и делают.

Городская партизанщина означает, что город воспринимает власть, как оккупанта. Власть чужая, и если не иноплеменная, то иногородняя (пришельцы). За ней наблюдают из-за «плетня» - куда поехал, в чем, зачем? 5 или 6 июля белорусского президента сопровождал в поездках броневик, чем дал повод для исторических параллелей и анекдотов. Выступает по телевизору – никто не слушает о чем говорит, а все обсуждают, как говорит. Хриплым голосом – «ну, понятно и мы люди», звонко кричит – «ага, началось», угрожает – «а эти-то как ухмыляются, спектакль».

Скепсис расползается словно раковая опухоль. «Лечить» бесполезно, сколько не пиши статеек в «рупорах» или изощряйся в «авоськиных войнах».

Городская партизанщина – индикатор «гнили в Датском королевстве». Против нее у власти нет лекарства. Причем, не обязательно у белорусской, а у любой, которая сталкивается с глухим ворчливым вязким, как расплавленный асфальт, сопротивлением среды – населения – общества – политического класса. Пока поймали женщину, потом еще какого-то алкоголика выловят, но ведь ни одной группы пока не засекли... И не засекут. Для этого есть причины…

Следовательно «рак» будет расползаться, кромсая и разлагая все прослойки общества, включая тех же силовиков и номенклатуру. И если чиновник, кормящийся от власти, захлопывает папку с бумагами со словами «Да как это все…», то пиши пропало… Сколько не призывай, сколько премий не давай, а президент уже не «батька», а «этот», «он» или просто как-то грубо, словно кличка, «Лукашенко». Наиболее «отвязанные» еще используют термин «тело». Трудно даже представить, чтобы так называли того же В.Путина даже самые жесткие политические противники.

Вот так, словно ржавчина, подтачивается внутренняя легитимность и бороться с ней можно только чем-то сверхестественным. Теракт не подойдет – народ образован, хитер, буквы выучил в школе (а это упущение властей!) и сразу поймет, кто за терактом стоит. Помогла бы маленькая победоносная война, да не с кем… Никто и внимания не обратит, сколько не обращайся: «Братья и сестры…»… Грузия, к примеру, просто кидается в вооруженный конфликт, а к ней относятся как-то брезгливо («Что, воевать с каждым, кому приспичит?..»)

Возвращаясь к волне телефонного «минирования», захлестнувшей республику на прошлой неделе, стоило бы уяснить одно – власть не сможет уклониться от ответственности за июльский теракт. Она должно понять, что все эти игрушечные минирования – реакция на преступление, свершившееся 4 июля. И волна будет нарастать, непроизвольно создавая условия для настоящих терактов. Ведь причины июльского теракта так публично и не озвучены. Следовательно, почва для новых терактов сохранилась. И там где не было оболочки, она появится, а вместо болтиков – гаечек положат что-то на порядок опаснее …

Это было бы логично, если не одно предположение: власть твердо знает, что нового теракта не будет. Хорошо, если так, но понимает ли власть, что смерть может прийти с другой стороны, откуда, как говорится и не ждали, что оно своей игрой со взрывчаткой разбудила столь опасные процессы, что никакое сверхмощное МВД с ними не совладает? Любой теракт – это бумеранг, который обязательно возвращается к своему организатору. Никто еще не увернулся…

Андрей Суздальцев, Москва, 28 июля 2008 года, Politoboz.com